Пять дней до осени - Страница 2

— Вот оно в чем дело!

В прозрачном сумраке белой ночи завис над тундрой алый столб полярного сияния, окруженный причудливым занавесом, будто сотканным из тончайших стеклянных нитей, ежесекундно меняющих окраску, словно на экране цветомузыкального зала. Занавес пульсировал и колыхался то удаляясь, то приближаясь настолько, что казалось: стоит протянуть руку и до него можно дотронуться…

— Останови бжоды и липпи. Это магнитная буря, да такая, какой здесь не случалось со времен пуска энергетического баланса! Как бы она не сотворила чего с электроникой!

Калитина в два шага очутилась у главного пульта, и пальцы ее виртуозно пробежали по клавишам.

— Что же это такое, Толин? — спросила она, возвращаясь к окну.

— Где-нибудь прорвало, Все-таки год максимума солнечной активности. Какая-нибудь вспышка экстра-класса. И балансу каюк. На время, конечно. Сейчас спохватятся, начнут давить! Полюбуйся лучше! После установления баланса даже здесь они стали большой редкостью.

Сиянье и в самом деле представляло необычное зрелище. Пышущий ало-красным огнем цилиндр то расплывался, теряя четкость очертаний, то снова собирался в пучок, усиливая яркость. Этому ритму подчинялось и окружающее его радужное драпри…

— И долго это будет продолжаться?

— Часа полтора. Раньше сильные магнитные бури бушевали сутками. Теперь ее быстро утихомирят.

— Досадно. За полтора часа у меня разладится график. Придется запустить несколько запасных бжодов, пока не выравняется.

Магнитная буря кончилась внезапно. Сначала поблекло и растворилось драпри, затем медленно угас и алый столб. Вероника взглянула на часы. Было около трех ночи. В четыре ее сменяла Катя. Сейчас на линии двадцать две машины. Запускать больше шести дополнительно нельзя. Это предел производительности Элеватора. Значит, чтобы войти в график, потребуется восемь часов. Целая смена! Вероника вздохнула. Обидно. Первое дежурство, и такая неудача. Поколебавшись, она все-таки внесла в журнал запись о причине простоя…

Вероника проснулась и включила освещение. Судя по времени, солнце должно быть в самом зените и, пожалуй, невредно принять солнечную ванну, а заодно и понежиться в постели после беспокойного ночного дежурства. Она нащупала кнопку прозрачности. Потолок посветлел, но почему-то оставался серым. Солнце не появлялось. Вероника раздвинула шторы. День давно вступил в свои права, но небо за окном было хмурым и серым. Девушка зябко повела плечами и начала быстро одеваться…

В буфете она встретила Линду. Та сидела у окна и поглядывала на хмурое небо.

— Синоптики предвещают дождь. Не знаю, что и делать. Если скела намокнет, бжоды тут же остановятся.

— Что они там? Знают ведь, что осталось четыре дня до осени. Самая уборка!

— Говорят, непредвиденный циклон. Неизвестно откуда прорвался.

Линда поднялась, собрала посуду и, поставив ее в приемник мойки, вернулась к столику.

— Так что же все-таки делать, если пойдет дождь?

— Ничего, переведем на ручное управление, пустим сушилки…

— А ты умеешь вручную?

— Разве вас не учили?

— Учили, только никогда не приходилось. Ты где стажировалась?

— В Канаде. Ведь бжоды — их разработка. Правда, при нашем участии… Скольку у нас народу?

— Тридцать восемь по штату.

— Так, скорость не больше двадцати… Да, придется выпускать на линию весь наличный состав. Людей на одну смену, а надо хотя бы две.

— Можно обратиться к геологам…

— Вот и прекрасно! Свяжись и переговори.

— Поговори сама. Ты красивая. Тебя послушают.

— Что за глупости?! Причем здесь это?

Линда вздохнула. Она всегда завидовала красивым девушкам. У них все ладится, и держатся они уверенно…

— Может, где-то и не причем. А здесь, на севере…

— Ладно, пошли! — неожиданно согласилась Калитина. — Будь по-твоему.

В зале управления кроме диспетчера Кати Стояновой сидел Виктор Шевцов, дежурный механик.

— Что-нибудь случилось?

Катя оторвалась от пульта и виновато улыбнулась.

— Нет. Я вызвала Виктора на всякий случай. Твоя магнитная буря, а тут еще синоптики обещали дождь. Поставила все бжоды на предельную скорость и гоняю их в таком режиме, чтобы иметь хотя бы небольшой запас времени.

— А вот этого уже делать не следовало. И беда не только в том, что можно вывести из строя две-три машины. Скела при такой скорости осыпается, и мы не доберем по урожайности.

Стоянова передвинула ползунок, уменьшая подачу энергии, и тут же нажала кнопку связи.

— Хатанга, я Агапа. Мне главного!

Выслушав доклад Стояновой, главный диспетчер усмехнулся.

— Замечание Калитиной верно. Сколько часов работали в скоростном режиме? Восемь? Верных шестьсот тонн потеряли.

— Не может быть?! — на смуглых щеках Стояновой проступил румянец.

— Посчитайте. Потери, примерно, три процента.

— Я вам верю, — поспешно согласилась Катя. — Просто вырвалось…

— У нас дождь. Будьте готовы перейти на ручное управление. Бжоды сырое зерно в автоматическом режиме не берут. Прогрейте все сушилки.

— Ясно, но… — Катя замялась, не решаясь высказать беспокоящую ее мысль, но сознавая, что и промолчать она не вправе…

— Что еще? — нетерпеливо двинул бровями главный, которого уже вызывала другая станция.

— Никто из нас не водил бжоды в ручном режиме.

— У вас есть механики. Они проконсультируют. Это несложно.

Главный растворился на экране.

— Не волнуйся, — успокоила Стоянову Линда. — Вероника знает. Она стажировалась в Канаде. Сколько убрано?