Пять дней до осени - Страница 5

Оглядев себя критически в зеркало, Воронин вздохнул. Надо же было влететь в такое глупое положение… Да еще перед такой девушкой!

Вероника застучала в дверь.

— Миша, у меня нет времени долго с вами возиться!

— Ох и любите вы все здесь командовать! — Он вышел, кутаясь в теплый халат и не зная куда деть свои длинные руки, торчащие из коротких широких рукавов. — Вы тут самая главная, что ли?

— Нет, рядовой диспетчер, — улыбнулась девушка. — Кстати, у меня есть имя — Вероника!

— Вероника — это какая-то трава. По-моему, сорняк.

— Много вы знаете! Из рода вероники есть и прекрасные цветы, и лекарственные растения. А если переводить с латыни дословно, то мое имя примерно как истинная и неповторимая… — Вероника с усмешкой взглянула на нелепую фигуру геофизика.

— Сдаюсь, вы меня добили окончательно.

— То-то! Хотите чаю?

— Еще как!

Вероника отправилась на кухню. Вскоре на столе появилось варенье и душистый ароматный чай.

— Миша, вы геофизик, лучше меня разбираетесь в энергетическом балансе. Как могло случиться, что здесь появился циклон? Ведь последние пять дней до осени нам дают сухие и ясные. Девочки говорят, что такого здесь никогда не было.

— Энергетический баланс — довольно сложная и неустойчивая система. До ее установления накопление энергии солнечной плазмы, или солнечного ветра, как ее называли раньше, происходило в поясах радиации. При избытке энергии возникал пробой земной атмосферы в зоне одной из крупных магнитных аномалий. Мощный энергетический заряд в условиях земной атмосферы преобразовывался в циклон, и тот начинал бушевать, пока его энергия не иссякала. Конечно, циклоны возникают и в силу чисто климатических условий, но они, так сказать, живут и действуют по расписанию. В этом, собственно, и заключается идея энергетического баланса. Была построена сеть станций по отбору избытков мощности поясов радиации. Вся эта огромная энергия используется как резерв мирового кольца. С одной стороны, это приводит к упорядоченному движению циклонов, с другой — резерв мощности при необходимости можно использовать для замедления их продвижения. Четыре дня назад на Солнце произошла мощная вспышка. Энергию ее полностью нейтрализовать не удалось. Это привело к пробоям атмосферы в разных точках нашей планеты. Был такой пробой и в нашей зоне. Вы видели полярное сияние?

— Видела. Я как раз дежурила.

— Многие видели. Говорят, почти всем снился дурной сон. Я лично сплю крепко, но меня подняло неосознанное чувство ужаса.

— Как? И вы это почувствовали?

— А что в этом удивительного? Пробои часто сопровождаются волновым излучением около шести герц, а это не только вызывает у человека безумный страх, но может привести и к скоропостижной смерти. Все дело в амплитуде колебаний.

— Так вот оно в чем дело! А мне показалось, что кто-то стоит сзади, и я приписала все страхи природной трусости.

Мелодично прозвучал сигнал связи. Вероника включила видеофон.

— Вероника! Бжоды пошли в автоматическом режиме! Я дала команду на эвакуацию смены. Спустись в столовую и сделай заказ. Надо накормить людей.

— Бегу, Катя.

Девушка обернулась к Михаилу.

— А вы досыхайте и тоже спускайтесь к нам.

— Вероника! А можно будет к вам нагрянуть в гости?

— Можно, если это вам доставит удовольствие, — она лукаво улыбнулась.

— Доставит. Вы для меня действительно единственная и неповторимая.

— Так быстро? — в голосе ее отчетливо прозвучала ирония.

— Здесь тундра, — он попытался перейти на шутливый тон. — Все развивается в ускоренном ритме.

— Быстро развивается и быстро увядает. Вы этого хотите?

— Нет, нет! — испугался Воронин.

— Не торопите события, Миша, Мы все-таки не растения, а высшие существа. И у человеческих отношений другой ритм…

Промолинейное шоссе убаюкивало. Михаил скосил глаза на спидометр и слегка ослабил акселератор. Стрелка ушла за красную черту. Конечно, девяносто километров на гладкой бетонке для другой машины небольшая скорость, но для мягкоколесного тундрового вездехода такая гонка могла кончиться печально. Тонкие баллоны, не оставляющие в тундре следов, легко грелись и могли лопнуть в самый неожиданный момент…

Сначала Воронин хотел двинуться, как обычно, по прямой. От Агапы до Дудыпты было около семидесяти километров, но миновав мост через Пясину, увидел широкое гладкое шоссе на Усть-Авам и решил попробовать возможности своего «персонального», как он говорил, вездехода.

Впереди замаячила водораздельная гряда, начался заметный подъем и Воронин снова прибавил скорость, чтобы выскочить на возвышенность на прямой передаче. Справа простирались еще не скошенные поля скелы, по которым словно челноки сновали бжоды. На шоссе выбралось несколько липпи и, построившись в колонну, ходко пошли на Агапу.

— Заканчивают, — удовлетворенно подумал геофизик, сознавая и свою причастность к комплексу.

На водоразделе Воронин с сожалением съехал с шоссе и пустил вездеход вдоль убранного поля. В другое время он не задумываясь взял бы отсчет прямого курса по карте и включил автоводитель, но теперь он знал, что это не просто убранное, но и засеянное, подготовленное к будущему урожаю поле, и поэтому большую часть пути держался проезда, хотя и отклонялся от курса на пятнадцать градусов. Наконец поля кончились, и Михаил включил автоматику…

Поглядывая на дорогу, чтобы не наскочить ненароком на какой-нибудь валун, он достал термос с чаем, заваренным перед отъездом Вероникой. Налил полчашки. Чай обжигал. Ожидая, пока он остынет, Воронин держал чашку на весу, чтобы не выплеснулся, когда вездеход потряхивало на неровностях и перебирал в памяти те немногие часы, которые провел вместе с Вероникой… Странная все-таки штука — любовь! Не зря древние считали причиной ее стрелы Купидона. Встречаешь десятки девушек и ничего. А вот один взгляд — и все! И никакая наука не объяснит, отчего так происходит… Может быть, природой заложен в подсознание какой-нибудь код? Ведь известно, что правая часть мозга способна уловить даже то, что не успевает зрение. Когда берешь совершенно немыслимый мяч — говорят, реакция. А может, и здесь что-то похожее…